Книга на війні. Бібліотеки й читачі воєнного часу

Чтение во время войны, пропаганда и художественная проза, шпионы и цензура: что скрывает книга?

Мао Цзэдун был библиотекарем, Сталин — поэтом и издал стихи, Уинстон Черчилль использовал путеводитель для планирования вторжения в Норвегию, Ивлин Артур Сент-Джон Во служил в морской пехоте и получил звание капитана до того, как ушел в отставку, чтобы написать «Возвращение в Брайдсгед». Одинокие семьи ходили в библиотеки, пока их родные воевали в окопах, а во время Холодной войны обе стороны использовали книги, чтобы распространять свое видение того, как следует управлять миром.

Обычно не говорят о книгах и войне в одном контексте — первые относятся к величайшим изобретениям человечества, а вторые — к самым страшным. Но эти две темы тесно переплетены между собой, и книги слишком часто оказываются на передовой. Особенно остро это ощущается в эпоху современных войн.

Профессор современной истории Эндрю Петтигри открывает удивительные пути, по которым письменная культура — от путеводителей и научных трудов до Бигглза и Анны Франк — формируется под влиянием масштабных вооруженных конфликтов.

Книги, их авторы и читатели воевали раньше и продолжают воевать сейчас — от Гражданской войны в США до полномасштабного вторжения России в Украину. Они — смертоносное оружие и самый убедительный аргумент для победы.

Почему стоит прочитать книгу «Книга на войне»?

• Прослеживает удивительные пути, которыми письменная культура формируется под влиянием масштабных конфликтов современной эпохи.
• Благодаря точному историческому анализу и блестящей прозе рассказывает о силе и неоднозначности книги на войне.
• Исследует различные роли, которые играли книги в конфликтах по всему миру — утешение или инструкция, критика или пропаганда — как со всем вредом и пользой книги сформировали современную военную историю.

Цитаты:

О ценности библиотек:

Библиотеки Берлина, Варшавы, Минска, Мюнхена, Касселя, где хранились уникальные экземпляры старопечатных книг, ноты, рукописи, никогда не будут такими, как раньше. Так рассказывают историю библиотек на войне: несмотря на бессмысленное уничтожение, смельчаки пытаются и дальше листать страницы. Все знают о библиотеках, которые действовали на станциях лондонского метро для тех, кто пережидал тревоги. По всему миру смелые библиотекари на войне идей неутомимо работали, чтобы спасти библиотечные фонды от бомбардировок и грабежей. Когда такие случаи всплывают в памяти и складываются в историю разрушенных библиотек как человеческой и культурной трагедии, в сердцах многих просыпается сочувствие. Все, кто читают эти слова, ценят книги. Мы — люди книги.

О роли книг в тылу:

Книги играли важную роль не только на фронте, но и в тылу. Многие оказались вдали от своих мужей, жен, сыновей и дочерей — кто-то был далеко от фронта, кто-то мерз в окопах. Люди, лишенные других развлечений, обратились к книгам. Публичные библиотеки, которые до этого не особо ценились, наконец заняли свое место: золотая эпоха издателей началась даже несмотря на перебои с поставками бумаги. Все участники войны прилагали сверхусилия, чтобы обеспечить солдат книгами. Благодаря этому были придуманы некоторые из самых оригинальных печатных форматов века. Нигде книги не ценили так, как в лагере военнопленных.

Иногда литература звала молодых мужчин на смерть, иногда укрепляла дух оккупированной страны, но всегда была важной. Неважно, шла ли речь о художественных, поэтических, исторических книгах, атласах или аналитических материалах — понимание важности книг как средства войны разделяли все участники войны и повстанческих движений. Даже те, кому не давали доступа к печатной прессе, как это бывало в постколониальных конфликтах второй половины XX века.

О влиянии книг на реальность:

Редко удается отследить, насколько сильно конкретный текст повлиял на общественное мнение в определенный промежуток времени. Когда же речь идет о войне, реальность влияет на книги так же сильно, как и книги — на реальность. Идея, описанная в книге, может быть подхвачена и через несколько десятилетий. Поэтому сложно определить момент, когда идея была принята и в нее поверили. Однако печатные издания, бесспорно, участвуют и в формировании политики, и в подбрасывании хвороста в будущий костер войны. Пожалуй, еще более важными книги, газеты, листовки и журналы становятся впоследствии, когда поддерживают желание сражаться во время войны.

Бум кулинарных книг напоминает: хотя жизнь части людей радикально изменилась из-за войны, другие запомнили ее просто как дискомфорт, добавившийся к привычной жизни. Те, кто остался в тылу, проживали войну опосредованно — через друзей и родственников на фронте или под бомбардировками. Об этом разнообразии опыта мы будем говорить в следующих пяти разделах. Тыл и фронт, книги в жизни писателей, солдат и домохозяек, военнопленных и придирчивых чиновников, которые упорядочивали читательские привычки. Все сыграли какую-то роль в жизни книг во время войны.

О чтении во время войны:

Многие люди поглощали книги: об этом охотно говорила всем, кто был готов слушать, библиотечная ассоциация, которая очень хотела, чтобы ее признали важным поставщиком услуг во время войны. Начали читать многие солдаты, эвакуированные, женщины из Женской земледельческой армии, рабочие — словом, люди, которым пришлось покинуть свои дома и работать в других местах. В то же время 40 % людей, принявших участие в опросе Mass Observation 1942 года о чтении во время войны, сказали, что стали читать меньше, часто намного меньше или вообще не читали. Книги стали неоценимым источником комфорта, но комфорта, доступного не всем.